С. Б. Петров

Поэт Константин Митрейкин

В 1924 г. молодые литераторы Симбирска образовали творческую группу «Стрежень» – отделение Всесоюзного объединения рабоче-крестьянских писателей «Перевал». По-разному сложилась судьба её членов.

К числу незаслуженно забытых поэтов, начинавших в «Стрежне», относится Константин Никитич Митрейкин. Родился он в Симбирске в декабре 1905 г.. В родном городе в 1928 г. опубликовал первый сборник стихов «Бронза», в который вошли 16 стихотворений. В 1929 г., как многие молодые люди, уехал из Ульяновска в Москву, где опубликовал в первой половине 1930-х гг. сборники «Штурм неба», «Боевая лирика», «Я разбиваю себя», печатался в «Литературной газете». Имя Митрейкина окружено легендами, а творчество принижается. Приведём несколько версий судьбы нашего земляка.

Версия Евгения Евтушенко: «Входил в родном Симбирске (уже Ульяновске) в литературную группу «Стрежень». Первый сборник стихов выпустил в 1928 г. – «Бронза». Был конструктивистом. Стал жертвой остроумия Маяковского – «кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки». Всё же мне кажется, у Митрейкина остались нераскрытые возможности. Бесследно исчез. Не он один»¹.

Версия Юрия Рябинина: «Среди сотен мраморных досок, закрывающих ниши с урнами по длинной кладбищенской стене, есть ничем не примечательная дощечка с малой информативной надписью: «Константин Никитич Митрейкин (1902–1934)». Этот человек, наверное, вообще не сохранил о себе никакой памяти, если бы Маяковский в поэме «Во весь голос» не упомянул некоего «кудреватого Митрейку», поэта-графомана с его точки зрения. И действительно, вместе с сотнями таких же незначительных сочинителей стихов он практически выпал из поля зрения даже специалистов. Выпустивший недавно большую антологию поэзии Евгений Евтушенко поместил туда и несколько строчек из его сочинений. Но в примечаниях написал, что место погребения Митрейкина неизвестно. А он тут – Митрейкин – в стене Донского кладбища. Рядом с Митрейкиным стоит невысокий камень розового гранита с размашистой надписью «Александр Родченко». Этого довольно нашумевшего в своё время дизайнера и художника-авангардиста тоже вспоминают теперь чаще всего в связи с Маяковским: они вместе с ним входили в так называемый левый фронт искусств»².

Версия Alexander Gamy: «Донское кладбище. Константин Никитич Митрейкин (1905–1934(29) – репрессирован. Родился в 1905 г. в Симбирске. Входил в Симбирскую литературную группу «Стрежень». В 1928 г. выпустил сборник «Бронза». Примыкал к поэтической группе конструктивистов. Был высмеян в поэме «Во весь голос» Владимира Маяковского: «кудреватые Митрейки, - мудреватые Кудрейки». В 1929 г. Константин Митрейкин ушёл из дома и не вернулся. Говорили, что он покончил жизнь самоубийством. Его прах был найден уже в наше время захоронённым в стене Донского кладбища у Донского монастыря в Москве… На захоронении имеется дата смерти поэта – 6 августа 1934 г., ему было 29 лет»³.

По сведениям поэта Анатолия Алексеевича Кудрейко, тоже павшего жертвой сатиры Маяковского, наш земляк рано умер. А вот роковые для обоих поэтов строки В.В. Маяковского:

Кто стихами льёт из лейки,
Кто кропит, набравши в рот –
Кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки
- кто их к чёрту разберёт! 

Эти строки, действительно, тяжело отразились на репутации молодого поэта. Например, сделать его имя нарицательным попытался известный писатель Вениамин Каверин: «В последний раз я встретил Маяковского у Тихонова осенью двадцать восьмого года. Это было после какого-то публичного диспута, кажется, в Институте истории искусств… Завязался спор … Но старый спор выступил в новом обличии. Если требование простоты во что бы то ни стало казалось почти смешным летом двадцатого года, то теперь с ним нельзя было не считаться.

Теперь вопрос о сложном был вопросом о праве на сложность, существенным для Маяковского, отказавшегося продолжать русскую поэзию в надежде, что ему удастся начать её сызнова. Спор у Тихонова не мог не задеть его. И только потому, что за требованием простоты вырисовывалась фигура мещанина, любителя «кудреватых митреек», но ещё потому, что это была та простота, которая «хуже воровства» как говорит пословица, и тем не менее близкая к тому, чтобы превратиться в пароли для входа в поэзию»⁴. За своего товарища заступился поэт Илья Сальвинский : «В 11 номере журнала «Новый мир» за прошлый год (1966 – С.П.) напечатаны записки В. Каверина «Несколько лет». К сожалению, очень жестоко отнёсся автор к поэту К. Митрейкину, о котором, очевидно, не имеет понятия. В. Каверин пишет, что за требованием простоты в поэзии порой «вырисовывается фигура мещанина, любителя «кудреватых митреек». Поэзия Константина Митрейкина совершенно не подходит под понятие духовной пищи для мещанина. Митрейкин был влюблён в Маяковского и многое от него воспринял. Владимир Владимирович же, видимо, ничего не знал об этом поэте, а задел его (в поэме «Во весь голос») потому, что полемизировал с моей статьёй «Поэзия а-жур», в которой я упомянул имя К. Митрейкина с именем Кудрейко. Маяковский пошёл за каламбуром… Острословие любого поэта, даже если он велик, не стоит использовать понапрасну. Константин Митрейкин был писатель из народа, чрезвычайно далёкий от эстетства, с одной стороны, и упрощенчества – с другой»⁵.

К. Митрейкин

Блестя, как негры…

Блестя, как негры, венские стулья,
Квадрат за квадратом, идут в атаку
На сцену, где в сумраке сером, сутулясь,
Пюпитры стоят сиротливой ватагой!

Рояль, словно ворон, присевший пугливо,
Раскрытым крылом замахнулся и замер…
Бетховен глухой на пюпитры тоскливо
Глядит со стены слюдяными глазами.

А в воздухе тёплом, согретом дыханьем,
Лаской улыбок, густом, как коллодий –
Ещё трепыхают прозрачные ткани
Далёких и смутных, как детство, мелодий.

Что обещали крылатые скрипки?
С тобой - ли, мой друг, я бродил по ракитам?
Последний намёк, по прозрачности хрупкий,
Грубыми звуками был закидан.

И рядом со мной – нелюбимое тело –
Остывшие стулья, да сгусток измены.

Так вот почему горячились фаготы,
Виолончели ревниво звучали…
Как старые письма, забытые ноты
На тёмных пюпитрах желтеют печально.

1928